Газета "РЫБАК РЫБАКА" №10   

Часы показывали далеко за полночь. Уставшие за день мы сидели у костра, курили, и каждый думал о своем. "Хочешь, я расскажу, как однажды, чуть не стал браконьером", - нарушив молчание, вдруг спросил мой товарищ. Я удивленно взглянул на него, поскольку знал собеседника как честного человека, и таких грешков за ним не водилось.

А он продолжал: "Работал я в то время госинспектором рыбнадзора. Время было весеннее, и каждую ночь мы выезжали на моторке снимать браконьерские сети. Не раз в прибрежных кустах гремели выстрелы, и над нашими головами свистели картечины. В такое время приехал ко мне мой старый фронтовой дру Домашние ушли спать, а мы все сидели, вспоминая войну и своих боевых товарищей. Незаметно разговор перешел на рыбалку. "Поедем?!" - вдруг попросил приятель. Я долго сопротивлялся, но все же не выдержал натиска и сдался. Переодевшись и прихватив сеть и ботало, мы вышли в ночь. Густой туман укутывал землю, воду и стоявшую у берега лодку. Я сел на весла, а приятель на корме занимался сетью. Сколько мы ловили, не помню, но начало светать, а на дне лодки плескалась только какая-то мелочь. Понемногу я начал трезветь. Было холодно, болела голова, и я предложил ехать домой. Приятель согласился и начал выбирать сеть. "Есть! Есть!", - вдруг раздался его громкий шепот, от которого я окончательно протрезвел и стал нервно оглядываться по сторонам. Приятель освобождал огромного сазана, а он тихо то открывал, то закрывал рот, тараща на меня огромные глаза, будто говоря: "Позор! Позор! Позор!". "Хватит!", - сказал я и повернул лодку к дому. Но мотор, как назло, не заводился, и нас сносило к прибрежным зарослям. А сазан вдруг начал прыгать так, что приятель никак не мог справиться с разбушевавшейся рыбой. Мне в это время показалось, что к нам приближается лодка: "Вот будет скандал!". "Да стукни ты его чем-нибудь!" - со злобой сказал я, пытаясь завести мотор. Приятель, опьяненный борьбой и остатками хмеля, схватил тяжелый деревянный черпак, но никак не мог попасть по прыгающей рыбе. А вдалеке затарахтел мотор. "Бей же ты, черт возьми!" - крикнул я, и сам бросился к рыбе. Я не успел заметить, как размахнулся черпаком приятель, как накренилась от моего толчка лодка, и рыба скользнула за борт. Помню только, что в глазах вспыхнули огненные круги, и потом наступили мрак и безмолвие.

Очнулся я на берегу. На скользкой весенней траве приятель приводил меня в чувство. Предназначенный рыбе удар пришелся по моей голове. Видно, природа наказала меня за браконьерство. Вернулись мы, когда совсем рассвело. На вопросы жены я не отвечал, мне было стыдно за произошедшее. Приятель же сказал, что мы, отбирая сеть, подрались с браконьерами. Вскоре меня перевели на другую работу, и я навсегда покинул те места".

Товарищ закончил рассказ, а я лежал у костра, завернувшись в плащ, смотрел на улетающие искры и никак не мог отойти от услышанного, точно сам участвовал в этой и смешной, и драматической истории.